Фримантл Ф.
Сияющая пустота.
Интерпретация Тибетской книги мертвых
Эта книга посвящается памяти Чогьяма Трунгпы Ринпоче, несравненного вестника дхармы, и Ригдзину Сикпо (Майклу Хукэму), продолжателю его традиции.
Предисловие
Учение моего гуру я понимаю совсем немного,
И даже это немногое не воплощаю в жизнь;
Разве могу я писать так, как если бы оно вошло в моё сердце, -
Я, росинка, замыслившая вместить в себя солнце?
Молю вас, даруйте благословение таким, как я,
Дабы испили мы нектара из Океана Дхармы.
Своим появлением эта книга всецело обязана Чогьяму Трунгпе Ринпоче. Именно он вдохновил меня на этот труд. Именно он познакомил меня с «Тибетской книгой мёртвых» и связал меня с нею на всю жизнь, удостоив участвовать в работе над её английским переводом. Именно от него исходит всё, что мне удалось понять в ней. К глубокому моему сожалению, при его жизни я не успела оправдать надежды, которые он на меня возлагал. Эту книгу я подношу ему в дар. Надеюсь, что смогу с её помощью исполнить хотя бы малую долю его желаний и передать другим хотя бы часть сокровищ, которыми он со мной поделился.
Трунгпа Ринпоче родился, как можно предположить, в 1940 году. Уже в раннем детстве признанный перерождением одного из тулку рода Трунгпа, он стал одиннадцатым в династии учителей, достигших высоких ступеней духовной реализации, и настоятелем монастырского комплекса Сурманг в восточном Тибете. «Тулпу » означает «тело эманации» (то, что на Западе обычно называют инкарнацией); Трунгпа - это его родовое имя, в буквальном переводе - «присутствующий»; Чогьям - сокращённая форма имени, означающего «Океан Дхармы », одного из множества имён, которые он получил в ходе обучения; наконец, «Ринпоче » - это титул, который означает «драгоценный камень» и обычно используется в отношении всех почитаемых учителей.
После оккупации Тибета китайскими войсками, в 1959 году, Трунгпа Ринпоче бежал в Индию, а в 1963 году приехал в Англию. Некоторое время он провёл в Оксфорде, обучая несколько учеников, а затем переехал в Шотландию, где основал первый в Великобритании центр тибетского буддизма - Самье-Линг. В 1970 году Трунгпа Ринпоче посетил США и Канаду, где его учение получило широкое признание, и Северная Америка стала основным полем его деятельности до конца жизни. Скончался Ринпоче в 1987 году.
Род Трунгпа принадлежит к школе тибетского буддизма кагью, но многие из учителей Ринпоче были приверженцами школы ньингма. В жизни и учении самого Трунгпы Ринпоче совместились отличительные черты обеих традиций. Однако следует иметь в виду, что в практическом отношении методы этих двух школ во многом различны. Первых своих учеников в Англии Ринпоче обучал преимущественно с позиций ньингмы, но с переездом в Америку в его методе преподавания возобладали черты школы кагью. Позднее он разработал собственную уникальную методику обучения, получившую название «Уроки Шамбалы», основные принципы которых он именовал «сокровищами разума» (гонгтер ). «Уроки Шамбалы» включили в себя элементы древней тибетской мудрости и других традиционных азиатских учений, а также буддизма; они позволяют ученику строить свою повседневную жизнь с опорой на священные идеалы тантр, однако не требуют от него ни религиозного обращения, ни знания специальной буддистской терминологии. Итак, Океан Дхармы дал начало трём великим рекам, и по сей день орошающим мир его вдохновенными идеями и благими деяниями.
Я познакомилась с Трунгпой Ринпоче весной 1969 года. Тогда я работала над докторской диссертацией о «Гухьясамаджа-тантре» , которую мне предстояло защищать в лондонской Школе изучения стран Востока и Африки . К Ринпоче обратилась в надежде, что он поможет мне разрешить некоторые серьёзные затруднения, с которыми я столкнулась при анализе текста. К тому времени я давно уже интересовалась индийской цивилизацией и философией. Санскрит начала изучать в начале 60-х годов, а вскоре после того в университетской библиотеке мне попались на глаза труды по тантризму. И духовный путь тантры, ставящий во главу угла не слепую веру, а непосредственный опыт, воздающий должное уважение женскому началу и признающий равноправие женщин, сразу же привлёк меня. Он преобразил моё мировоззрение и открыл мне, что искать священный мир следует не в неведомых потусторонних сферах, а здесь и сейчас, во всей полноте земной жизни. Я, воспитанная на поэзии Уильяма Блейка, сразу почувствовала, что тантризм близок философии одного из моих любимых произведений этого поэта - «Бракосочетания Неба и Ада», завершающегося словами: «Ибо всё живое Священно» .
На последнем курсе мне посчастливилось получить приглашение на стажировку в Санскритский колледж в Калькутте, где я провела полгода. В Индии я познакомилась с несколькими выдающимися учителями, но доверительных отношений ни с одним из них у меня не сложилось. После защиты диплома я предполагала вернуться в Индию и заняться исследованием индуистского тантризма, но «по благоприятному стечению обстоятельств», как сказал бы Трунгпа Ринпоче, профессор Дэвид Снеллгроув убедил меня избрать в качестве темы для диссертации буддистскую «Гухьясамаджа-тантру». В результате, помимо санскрита, я выучила ещё и тибетский язык, а затем углубилась в классический мир ваджраяны. Но тогда я ещё не знала, что подлинную, живую традицию ваджраяны можно встретить и за пределами Тибета, где в то время она уже угасала. И только когда я довела свои исследования до середины, мне стало известно, что один из истинных учителей этой школы находится в Великобритании. Я решила посетить его.
Впервые я увидела Трунгпу Ринпоче в Самье-Линг, ранним утром, во время медитации. Солнце ещё не взошло, и комнату освещали только свечи на алтаре, над которым сияла золотом и пурпуром тангка Амитабхи. Ринпоче вошёл в комнату и трижды простёрся перед алтарем.
Красота, достоинство и уверенность, которыми были исполнены его движения, поразили меня. Никогда я не видела человека, от которого исходило бы ощущение такого глубокого спокойствия и такой мощной духовной силы. В этот первый мой визит Трунгпа Ринпоче не только оказал мне помощь в моей научной работе и воодушевил на её продолжение, но и каким-то таинственным образом, несколькими словами, пробудил во мне интуитивное постижение истинного духовного значения тантры.
Примерно через год Ринпоче уехал в Америку, а спустя ещё год я последовала за ним. В 1971 году он провёл три семинара на темы, связанные с «Тибетской книгой мёртвых». Один из них стал основой комментария к нашему английскому переводу этого текста, а другие два позднее он опубликовал в книге «За пределы безумия» (Transcending Madness. Shambhala, 1992). Во время интенсивных занятий по методике «Уроки Шамбалы» ученики Ринпоче нередко испытывали необычайные переживания. Когда он открывал нам глубинный смысл бардо и шести миров существования, многие из нас стремительно, как на «русских горках», проносились через эти состояния сознания, и на пиках напряжённости наше восприятие на какой-то миг полностью раскрывалось. Яркие, эмоциональные образы шести миров, просветлённые качества пяти родов будд и даже процесс умирания, за которым следуют смерть и встреча с пустотой и сиянием, становились для нас на это краткое время чем-то несравненно большим, нежели просто прекрасные и глубокие метафоры. Это было и страшно, и чудесно: весь мир на мгновение преображался до неузнаваемости.
На семинаре, который теснее других был связан с текстом «Тибетской книги мёртвых», Трунгпа Ринпоче пользовался тибетской ксилографией, а его ученики вынуждены были довольствоваться единственной существовавшей на тот момент английской версией - переводом Кази Дава-Самдупы под редакцией У.Й. Эванса-Венца . Несмотря на глубокое уважение и благодарность к этим исследователям-первопроходцам, опубликовавшим не только этот, но и ряд других важнейших текстов, Трунгпа Ринпоче не считал совершенным их перевод «Тибетской книги мёртвых». Вот почему он предложил мне совместно с ним перевести этот текст заново. Первое издание этого нового перевода вышло в издательстве «Шамбала Пабликейшнз» («Shambhala Publications») в 1975 г.
Завершив эту работу, я вернулась в Лондон, будучи уверенной, что смогу часто ездить в Соединённые Штаты. Но в то время я ещё не была готова всецело посвятить себя какому-то одному пути. Слишком много у меня было других задач; среди прочего, мне необходимо было отработать глубокую кармическую связь, притягивавшую моё внимание к бенгальскому и индуистскому тантризму. Но отношения с Ринпоче не прервались, и после долгого кружного путешествия я наконец вернулась к практике ваджраяны - во многом благодаря влиянию и личному примеру Сикпо Ригдзина, моего брата по дхарме.
Тибетская книга мертвых
(с комментариями Франчески Фримантл и Чогьяма Трунгпы)
Посвящается Его Святейшеству XVI Гьялве Кармапе, Рангджунгу Ригпе Дордже
Иллюстрации
1. Фронтиспис : ВИДЕНИЕ ГУРУ РИНПОЧЕ
Эту тангку Чогьям Трунгпа Ринпоче составил и изобразил в соответствии со своим видением Гуру Ринпоче. Гуру Ринпоче на облаке нисходит к созерцателю. Из положения ваджры в его правой руке явствует, что перед нами - его форма, известная под именем Гуру Нангсид Силнон (snang srid zil gnon ), «гуру, преодолевающий все видимые явления и все совокупность сущего». Композиция тангки отличается от традиционной отсутствием ландшафта: видение со всех сторон окружено небесной синевой.
2. [Стр. 32 оригинала ]: САМАНТАБХАДРА-ЯНТРА
Эта янтра принадлежит к числу тех, что по-тибетски называются tagdrol - «освобожденный посредством ношения». Ношение священных образов - один из шести путей освобождения, наряду со слушанием, вИдением, припоминанием, осязанием и вкусом. Эту янтру помещают на тело умершего, дабы она вдохновляла его в бардо дхарматы. Центральная фигура - Самантабхадра, верховный будда дхармакайи, символизирующий дхармату. Он окружен мандалами мирных божеств, видьядхар и гневных божеств; каждое божество представлено здесь своей мантрой. У внешнего края расположены мантры будд шести сфер.
3. [Стр. 120 оригинала ]: ПЕРНАГЧЕН (рисунок Глена Эдди )
Пернагчен - «Облаченная в Черное» - богиня-покровительница школы тибетского буддизма Карма-Кагью. Образ этот унаследован школой Карма-Кагью от семейных традиций Кармы Пакши, второго Гьялвы Кармапы, чей отец был тантрическим священнослужителем. Половина тела Пернагчен приходится на голову, а половину головы занимает рот. Эта богиня неоднократно являлась в видениях хранителям традиции Карма-Кагью. В одной руке Пернагчен - серп, которым она истребляет тех, кто искажает чистоту учения. В другой руке - чаша из черепа, в которой она подносит последователям учения духовные и материальные дары.
Предисловие
«Бардо Тхёдол» - это один из сборников поучений о шести типах освобождения: посредством слушания, вИдения, припоминания, ношения на теле священных образов, а также освобождения, которое достигается через ощущения вкуса и осязания. Эти поучения были составлены Падмасамбхавой и записаны его супругой Еше Цогьял вместе с садханой двух мандал сорока двух мирных и пятидесяти восьми гневных божеств.
Падмасамбхава спрятал эти тексты на горе Гамподар в Центральном Тибете, где впоследствии великий учитель Гампопа основал монастырь. Подобным образом в то или иное время в разных местах Тибета были спрятаны многие другие тексты и священные предметы (их называют термами , т. е. «сокровищами»). Двадцати пяти самым способным своим ученикам Падмасамбхава передал особую силу, позволяющую обнаруживать термы. Тексты «Бардо Тхедол» обнаружил Карма-Лингпа, который был воплощением одного из этих учеников.
Говоря об освобождении, которое дает изучение текстов «Бардо Тхедол», мы имеем в виду следующее: любой человек, входящий в соприкосновение с этим учением - даже если его ум не открыт и подвержен сомнениям - получит внезапную вспышку просветления благодаря силе передачи, которая заключена в этих сокровищах-термах.
Карма-Лингпа принадлежал к традиции Ньингма, хотя все его ученики следовали традиции Кагью. Карма-Лингпа передал шесть учений об освобождении Додьюлу Дордже, тринадцатому Кармапе, а он в свою очередь передал их восьмому Трунгпе, Гьюрме Тенпелу. Эта передача непрерывно сохранялась в монастырях линии Трунгпа, а уже оттуда снова вернулась в традицию Ньингма.
Изучающий это учение практикует чтение садханы и изучает тексты, чтобы полностью освоить обе мандалы как часть своего личного опыта.
Я получил передачу этого учения в возрасте восьми лет и занимался с наставниками, которые учили меня тому, как обращаться с умирающими. С тех пор я около четырех раз в неделю регулярно посещаю умирающих или умерших. Находиться в постоянном контакте со смертью и наблюдать за процессом умирания (особенно, когда умирают ваши родственники или близкие друзья) чрезвычайно важно для тех, кто изучает эту традицию, ибо так представление о непостоянстве становится частью живого опыта, а не отвлеченным философским знанием.
Эта книга представляет собой еще одну попытку донести древнее тибетское учение до людей Запада. Я надеюсь, что в скором времени будет выполнен также перевод садханы, чтобы традиция «Бардо Тхедол» продолжалась надлежащим образом и во всей полноте.
Чогьям Трунгпа, РинпочеВведение
Так получилось, что текст этого введения был написан в Сиккиме, в монастыре Румтек, который возвышается над долиной Гангток. Именно здесь полвека назад лама Кази Дава-Самдуп сделал свой перевод «Бардо Тхедол» на английский язык, а У.Й. Эванс-Вентц выпустил в свет первое издание этой книги. Есть и еще одно совпадение: публикацией нового перевода открывается серия книг, посвященных Эвансу-Вентцу.
Поскольку издание Эванса-Вентца и ламы Кази Дава-Самдупа получило широкую известность и стало причиной повышенного интереса к буддизму, может возникнуть вопрос, зачем нужен еще один перевод. Отчасти на него отвечает сам Эванс-Вентц в своем «Введении», отмечая, что их совместная работа призвана лишь «проложить новый путь для будущих исследований». С тех пор - особенно после вынужденного бегства из Тибета многих лам - значительно вырос не только объем сведений о тибетском буддизме, но и интерес к нему. Тибетский буддизм давно уже перестал быть предметом чисто академических исследований и сделался живой традицией, которая в наши дни все глубже укореняется на Западе. В силу этого стало возможным подойти к переводу «Бардо Тхедол» по-новому, делая акцент на практическом применении текста и передавая присущий ему дух непосредственности и жизненной силы.
Летом 1971 г. Чогьям Трунгпа Ринпоче устроил для членов Общины созерцательной жизни «Хвост тигра» в Вермонте семинар, посвященный «Тибетской книге мертвых». (Прочитанные им лекции впоследствии вошли в нашу книгу в качестве комментария к новому переводу.) В ходе семинара он использовал тибетский оригинал, тогда как его участники пользовались изданием Эванса-Вентца. И поскольку в связи с особенностями и стилем этого переводного текста у слушателей постоянно возникали вопросы, то было принято решение сделать новый перевод.
Исследовательница буддизма, знаток санскрита и тибетского языка и ученица тибетского гуру Чогьяма Трунгпы Ринпоче представляет в своём труде классическую "Тибетскую книгу мёртвых" не как священное писание для чтения над усопшими, но как наставление, обращённое к живым. В книге "Сияющая пустота" перед читателем предстают сокровенные смыслы, заключённые в этом древнем тексте, и разворачивается мистическая картина его богатой символики.
"Сияющая пустота" подарит удивительные открытия и новые прозрения не только тем, кто впервые знакомится с буддистским учением, но и тем, кто уже вышел на буддистский путь к духовному пробуждению.
Фримантл Ф.
Сияющая пустота.
Интерпретация Тибетской книги мертвых
Эта книга посвящается памяти Чогьяма Трунгпы Ринпоче, несравненного вестника дхармы, и Ригдзину Сикпо (Майклу Хукэму), продолжателю его традиции.
Предисловие
Учение моего гуру я понимаю совсем немного,
И даже это немногое не воплощаю в жизнь;
Разве могу я писать так, как если бы оно вошло в моё сердце, -
Я, росинка, замыслившая вместить в себя солнце?
Молю вас, даруйте благословение таким, как я,
Дабы испили мы нектара из Океана Дхармы.
Своим появлением эта книга всецело обязана Чогьяму Трунгпе Ринпоче. Именно он вдохновил меня на этот труд. Именно он познакомил меня с "Тибетской книгой мёртвых" и связал меня с нею на всю жизнь, удостоив участвовать в работе над её английским переводом. Именно от него исходит всё, что мне удалось понять в ней. К глубокому моему сожалению, при его жизни я не успела оправдать надежды, которые он на меня возлагал. Эту книгу я подношу ему в дар. Надеюсь, что смогу с её помощью исполнить хотя бы малую долю его желаний и передать другим хотя бы часть сокровищ, которыми он со мной поделился.
Трунгпа Ринпоче родился, как можно предположить, в 1940 году. Уже в раннем детстве признанный перерождением одного из тулку рода Трунгпа, он стал одиннадцатым в династии учителей, достигших высоких ступеней духовной реализации, и настоятелем монастырского комплекса Сурманг в восточном Тибете. "Тулпу " означает "тело эманации" (то, что на Западе обычно называют инкарнацией); Трунгпа - это его родовое имя, в буквальном переводе - "присутствующий"; Чогьям - сокращённая форма имени, означающего "Океан Дхармы ", одного из множества имён, которые он получил в ходе обучения; наконец, "Ринпоче " - это титул, который означает "драгоценный камень" и обычно используется в отношении всех почитаемых учителей.
После оккупации Тибета китайскими войсками, в 1959 году, Трунгпа Ринпоче бежал в Индию, а в 1963 году приехал в Англию. Некоторое время он провёл в Оксфорде, обучая несколько учеников, а затем переехал в Шотландию, где основал первый в Великобритании центр тибетского буддизма - Самье-Линг. В 1970 году Трунгпа Ринпоче посетил США и Канаду, где его учение получило широкое признание, и Северная Америка стала основным полем его деятельности до конца жизни. Скончался Ринпоче в 1987 году.
Род Трунгпа принадлежит к школе тибетского буддизма кагью, но многие из учителей Ринпоче были приверженцами школы ньингма. В жизни и учении самого Трунгпы Ринпоче совместились отличительные черты обеих традиций. Однако следует иметь в виду, что в практическом отношении методы этих двух школ во многом различны. Первых своих учеников в Англии Ринпоче обучал преимущественно с позиций ньингмы, но с переездом в Америку в его методе преподавания возобладали черты школы кагью. Позднее он разработал собственную уникальную методику обучения, получившую название "Уроки Шамбалы", основные принципы которых он именовал "сокровищами разума" (гонгтер ). "Уроки Шамбалы" включили в себя элементы древней тибетской мудрости и других традиционных азиатских учений, а также буддизма; они позволяют ученику строить свою повседневную жизнь с опорой на священные идеалы тантр, однако не требуют от него ни религиозного обращения, ни знания специальной буддистской терминологии. Итак, Океан Дхармы дал начало трём великим рекам, и по сей день орошающим мир его вдохновенными идеями и благими деяниями.
Я познакомилась с Трунгпой Ринпоче весной 1969 года. Тогда я работала над докторской диссертацией о "Гухьясамаджа-тантре" , которую мне предстояло защищать в лондонской Школе изучения стран Востока и Африки . К Ринпоче обратилась в надежде, что он поможет мне разрешить некоторые серьёзные затруднения, с которыми я столкнулась при анализе текста. К тому времени я давно уже интересовалась индийской цивилизацией и философией. Санскрит начала изучать в начале 60-х годов, а вскоре после того в университетской библиотеке мне попались на глаза труды по тантризму. И духовный путь тантры, ставящий во главу угла не слепую веру, а непосредственный опыт, воздающий должное уважение женскому началу и признающий равноправие женщин, сразу же привлёк меня. Он преобразил моё мировоззрение и открыл мне, что искать священный мир следует не в неведомых потусторонних сферах, а здесь и сейчас, во всей полноте земной жизни. Я, воспитанная на поэзии Уильяма Блейка, сразу почувствовала, что тантризм близок философии одного из моих любимых произведений этого поэта - "Бракосочетания Неба и Ада", завершающегося словами: "Ибо всё живое Священно" .
На последнем курсе мне посчастливилось получить приглашение на стажировку в Санскритский колледж в Калькутте, где я провела полгода. В Индии я познакомилась с несколькими выдающимися учителями, но доверительных отношений ни с одним из них у меня не сложилось. После защиты диплома я предполагала вернуться в Индию и заняться исследованием индуистского тантризма, но "по благоприятному стечению обстоятельств", как сказал бы Трунгпа Ринпоче, профессор Дэвид Снеллгроув убедил меня избрать в качестве темы для диссертации буддистскую "Гухьясамаджа-тантру". В результате, помимо санскрита, я выучила ещё и тибетский язык, а затем углубилась в классический мир ваджраяны. Но тогда я ещё не знала, что подлинную, живую традицию ваджраяны можно встретить и за пределами Тибета, где в то время она уже угасала. И только когда я довела свои исследования до середины, мне стало известно, что один из истинных учителей этой школы находится в Великобритании. Я решила посетить его.
Впервые я увидела Трунгпу Ринпоче в Самье-Линг, ранним утром, во время медитации. Солнце ещё не взошло, и комнату освещали только свечи на алтаре, над которым сияла золотом и пурпуром тангка Амитабхи. Ринпоче вошёл в комнату и трижды простёрся перед алтарем.
Красота, достоинство и уверенность, которыми были исполнены его движения, поразили меня. Никогда я не видела человека, от которого исходило бы ощущение такого глубокого спокойствия и такой мощной духовной силы. В этот первый мой визит Трунгпа Ринпоче не только оказал мне помощь в моей научной работе и воодушевил на её продолжение, но и каким-то таинственным образом, несколькими словами, пробудил во мне интуитивное постижение истинного духовного значения тантры.
Фримантл Ф.
Сияющая пустота.
Интерпретация Тибетской книги мертвых
Эта книга посвящается памяти Чогьяма Трунгпы Ринпоче, несравненного вестника дхармы, и Ригдзину Сикпо (Майклу Хукэму), продолжателю его традиции.
Предисловие
Учение моего гуру я понимаю совсем немного,
И даже это немногое не воплощаю в жизнь;
Разве могу я писать так, как если бы оно вошло в моё сердце, -
Я, росинка, замыслившая вместить в себя солнце?
Молю вас, даруйте благословение таким, как я,
Дабы испили мы нектара из Океана Дхармы.
Своим появлением эта книга всецело обязана Чогьяму Трунгпе Ринпоче. Именно он вдохновил меня на этот труд. Именно он познакомил меня с «Тибетской книгой мёртвых» и связал меня с нею на всю жизнь, удостоив участвовать в работе над её английским переводом. Именно от него исходит всё, что мне удалось понять в ней. К глубокому моему сожалению, при его жизни я не успела оправдать надежды, которые он на меня возлагал. Эту книгу я подношу ему в дар. Надеюсь, что смогу с её помощью исполнить хотя бы малую долю его желаний и передать другим хотя бы часть сокровищ, которыми он со мной поделился.
Трунгпа Ринпоче родился, как можно предположить, в 1940 году. Уже в раннем детстве признанный перерождением одного из тулку рода Трунгпа, он стал одиннадцатым в династии учителей, достигших высоких ступеней духовной реализации, и настоятелем монастырского комплекса Сурманг в восточном Тибете. «Тулпу » означает «тело эманации» (то, что на Западе обычно называют инкарнацией); Трунгпа - это его родовое имя, в буквальном переводе - «присутствующий»; Чогьям - сокращённая форма имени, означающего «Океан Дхармы », одного из множества имён, которые он получил в ходе обучения; наконец, «Ринпоче » - это титул, который означает «драгоценный камень» и обычно используется в отношении всех почитаемых учителей.
После оккупации Тибета китайскими войсками, в 1959 году, Трунгпа Ринпоче бежал в Индию, а в 1963 году приехал в Англию. Некоторое время он провёл в Оксфорде, обучая несколько учеников, а затем переехал в Шотландию, где основал первый в Великобритании центр тибетского буддизма - Самье-Линг. В 1970 году Трунгпа Ринпоче посетил США и Канаду, где его учение получило широкое признание, и Северная Америка стала основным полем его деятельности до конца жизни. Скончался Ринпоче в 1987 году.
Род Трунгпа принадлежит к школе тибетского буддизма кагью, но многие из учителей Ринпоче были приверженцами школы ньингма. В жизни и учении самого Трунгпы Ринпоче совместились отличительные черты обеих традиций. Однако следует иметь в виду, что в практическом отношении методы этих двух школ во многом различны. Первых своих учеников в Англии Ринпоче обучал преимущественно с позиций ньингмы, но с переездом в Америку в его методе преподавания возобладали черты школы кагью. Позднее он разработал собственную уникальную методику обучения, получившую название «Уроки Шамбалы», основные принципы которых он именовал «сокровищами разума» (гонгтер ). «Уроки Шамбалы» включили в себя элементы древней тибетской мудрости и других традиционных азиатских учений, а также буддизма; они позволяют ученику строить свою повседневную жизнь с опорой на священные идеалы тантр, однако не требуют от него ни религиозного обращения, ни знания специальной буддистской терминологии. Итак, Океан Дхармы дал начало трём великим рекам, и по сей день орошающим мир его вдохновенными идеями и благими деяниями.
Я познакомилась с Трунгпой Ринпоче весной 1969 года. Тогда я работала над докторской диссертацией о «Гухьясамаджа-тантре» , которую мне предстояло защищать в лондонской Школе изучения стран Востока и Африки . К Ринпоче обратилась в надежде, что он поможет мне разрешить некоторые серьёзные затруднения, с которыми я столкнулась при анализе текста. К тому времени я давно уже интересовалась индийской цивилизацией и философией. Санскрит начала изучать в начале 60-х годов, а вскоре после того в университетской библиотеке мне попались на глаза труды по тантризму. И духовный путь тантры, ставящий во главу угла не слепую веру, а непосредственный опыт, воздающий должное уважение женскому началу и признающий равноправие женщин, сразу же привлёк меня. Он преобразил моё мировоззрение и открыл мне, что искать священный мир следует не в неведомых потусторонних сферах, а здесь и сейчас, во всей полноте земной жизни. Я, воспитанная на поэзии Уильяма Блейка, сразу почувствовала, что тантризм близок философии одного из моих любимых произведений этого поэта - «Бракосочетания Неба и Ада», завершающегося словами: «Ибо всё живое Священно» .
На последнем курсе мне посчастливилось получить приглашение на стажировку в Санскритский колледж в Калькутте, где я провела полгода. В Индии я познакомилась с несколькими выдающимися учителями, но доверительных отношений ни с одним из них у меня не сложилось. После защиты диплома я предполагала вернуться в Индию и заняться исследованием индуистского тантризма, но «по благоприятному стечению обстоятельств», как сказал бы Трунгпа Ринпоче, профессор Дэвид Снеллгроув убедил меня избрать в качестве темы для диссертации буддистскую «Гухьясамаджа-тантру». В результате, помимо санскрита, я выучила ещё и тибетский язык, а затем углубилась в классический мир ваджраяны. Но тогда я ещё не знала, что подлинную, живую традицию ваджраяны можно встретить и за пределами Тибета, где в то время она уже угасала. И только когда я довела свои исследования до середины, мне стало известно, что один из истинных учителей этой школы находится в Великобритании. Я решила посетить его.
Впервые я увидела Трунгпу Ринпоче в Самье-Линг, ранним утром, во время медитации. Солнце ещё не взошло, и комнату освещали только свечи на алтаре, над которым сияла золотом и пурпуром тангка Амитабхи. Ринпоче вошёл в комнату и трижды простёрся перед алтарем.
Красота, достоинство и уверенность, которыми были исполнены его движения, поразили меня. Никогда я не видела человека, от которого исходило бы ощущение такого глубокого спокойствия и такой мощной духовной силы. В этот первый мой визит Трунгпа Ринпоче не только оказал мне помощь в моей научной работе и воодушевил на её продолжение, но и каким-то таинственным образом, несколькими словами, пробудил во мне интуитивное постижение истинного духовного значения тантры.
Сияющая пустота. Интерпретация Тибетской книги мертвых. Франческа Фримантл. Исследовательница буддизма, знаток санскрита и тибетского языка и ученица тибетского гуру Чогьяма Трунгпы Ринпоче представляет в своём труде классическую "Тибетскую книгу мёртвых" не как священное писание для чтения над усопшими, но как наставление, обращённое к живым. В книге "Сияющая пустота" перед читателем предстают сокровенные смыслы, заключённые в этом древнем тексте, и разворачивается мистическая картина его богатой символики.
"Сияющая пустота" подарит удивительные открытия и новые прозрения не только тем, кто впервые знакомится с буддистским учением, но и тем, кто уже вышел на буддистский путь к духовному пробуждению.
Читать книгу Сияющая пустота. Интерпретация Тибетской книги мертвых онлайн
Эта книга посвящается памяти Чогьяма Трунгпы Ринпоче, несравненного вестника дхармы, и Ригдзину Сикпо (Майклу Хукэму), продолжателю его традиции.
Исследовательница буддизма, знаток санскрита и тибетского языка и ученица тибетского гуру Чогьяма Трунгпы Ринпоче представляет в своём труде классическую «Тибетскую книгу мёртвых» не как священное писание для чтения над усопшими, но как наставление, обращённое к живым. В книге «Сияющая пустота» перед читателем предстают сокровенные смыслы, заключённые в этом древнем тексте, и разворачивается мистическая картина его богатой символики.
«Сияющая пустота» подарит удивительные открытия и новые прозрения не только тем, кто впервые знакомится с буддистским учением, но и тем, кто уже вышел на буддистский путь к духовному пробуждению.
Предисловие
Учение моего гуру я понимаю совсем немного,
И даже это немногое не воплощаю в жизнь;
Разве могу я писать так, как если бы оно вошло в моё сердце, -
Я, росинка, замыслившая вместить в себя солнце?
Молю вас, даруйте благословение таким, как я,
Дабы испили мы нектара из Океана Дхармы.
Своим появлением эта книга всецело обязана Чогьяму Трунгпе Ринпоче. Именно он вдохновил меня на этот труд. Именно он познакомил меня с «Тибетской книгой мёртвых» и связал меня с нею на всю жизнь, удостоив участвовать в работе над её английским переводом. Именно от него исходит всё, что мне удалось понять в ней. К глубокому моему сожалению, при его жизни я не успела оправдать надежды, которые он на меня возлагал. Эту книгу я подношу ему в дар. Надеюсь, что смогу с её помощью исполнить хотя бы малую долю его желаний и передать другим хотя бы часть сокровищ, которыми он со мной поделился.
Трунгпа Ринпоче родился, как можно предположить, в 1940 году. Уже в раннем детстве признанный перерождением одного из тулку рода Трунгпа, он стал одиннадцатым в династии учителей, достигших высоких ступеней духовной реализации, и настоятелем монастырского комплекса Сурманг в восточном Тибете. «Тулпу» означает «тело эманации» (то, что на Западе обычно называют инкарнацией); Трунгпа - это его родовое имя, в буквальном переводе - «присутствующий»; Чогьям - сокращённая форма имени, означающего «Океан Дхармы», одного из множества имён, которые он получил в ходе обучения; наконец, «Ринпоче» - это титул, который означает «драгоценный камень» и обычно используется в отношении всех почитаемых учителей.
После оккупации Тибета китайскими войсками, в 1959 году, Трунгпа Ринпоче бежал в Индию, а в 1963 году приехал в Англию. Некоторое время он провёл в Оксфорде, обучая несколько учеников, а затем переехал в Шотландию, где основал первый в Великобритании центр тибетского буддизма - Самье-Линг. В 1970 году Трунгпа Ринпоче посетил США и Канаду, где его учение получило широкое признание, и Северная Америка стала основным полем его деятельности до конца жизни. Скончался Ринпоче в 1987 году.
Род Трунгпа принадлежит к школе тибетского буддизма кагью, но многие из учителей Ринпоче были приверженцами школы ньингма. В жизни и учении самого Трунгпы Ринпоче совместились отличительные черты обеих традиций. Однако следует иметь в виду, что в практическом отношении методы этих двух школ во многом различны. Первых своих учеников в Англии Ринпоче обучал преимущественно с позиций ньингмы, но с переездом в Америку в его методе преподавания возобладали черты школы кагью. Позднее он разработал собственную уникальную методику обучения, получившую название «Уроки Шамбалы», основные принципы которых он именовал «сокровищами разума» (гонгтер). «Уроки Шамбалы» включили в себя элементы древней тибетской мудрости и других традиционных азиатских учений, а также буддизма; они позволяют ученику строить свою повседневную жизнь с опорой на священные идеалы тантр, однако не требуют от него ни религиозного обращения, ни знания специальной буддистской терминологии. Итак, Океан Дхармы дал начало трём великим рекам, и по сей день орошающим мир его вдохновенными идеями и благими деяниями.
Я познакомилась с Трунгпой Ринпоче весной 1969 года. Тогда я работала над докторской диссертацией о «Гухьясамаджа-тантре» , которую мне предстояло защищать в лондонской Школе изучения стран Востока и Африки. К Ринпоче обратилась в надежде, что он поможет мне разрешить некоторые серьёзные затруднения, с которыми я столкнулась при анализе текста. К тому времени я давно уже интересовалась индийской цивилизацией и философией. Санскрит начала изучать в начале 60-х годов, а вскоре после того в университетской библиотеке мне попались на глаза труды по тантризму. И духовный путь тантры, ставящий во главу угла не слепую веру, а непосредственный опыт, воздающий должное уважение женскому началу и признающий равноправие женщин, сразу же привлёк меня. Он преобразил моё мировоззрение и открыл мне, что искать священный мир следует не в неведомых потусторонних сферах, а здесь и сейчас, во всей полноте земной жизни. Я, воспитанная на поэзии Уильяма Блейка, сразу почувствовала, что тантризм близок философии одного из моих любимых произведений этого поэта - «Бракосочетания Неба и Ада», завершающегося словами: «Ибо всё живое Священно» .
На последнем курсе мне посчастливилось получить приглашение на стажировку в Санскритский колледж в Калькутте, где я провела полгода. В Индии я познакомилась с несколькими выдающимися учителями, но доверительных отношений ни с одним из них у меня не сложилось. После защиты диплома я предполагала вернуться в Индию и заняться исследованием индуистского тантризма, но «по благоприятному стечению обстоятельств», как сказал бы Трунгпа Ринпоче, профессор Дэвид Снеллгроув убедил меня избрать в качестве темы для диссертации буддистскую «Гухьясамаджа-тантру». В результате, помимо санскрита, я выучила ещё и тибетский язык, а затем углубилась в классический мир ваджраяны. Но тогда я ещё не знала, что подлинную, живую традицию ваджраяны можно встретить и за пределами Тибета, где в то время она уже угасала. И только когда я довела свои исследования до середины, мне стало известно, что один из истинных учителей этой школы находится в Великобритании. Я решила посетить его.
Впервые я увидела Трунгпу Ринпоче в Самье-Линг, ранним утром, во время медитации. Солнце ещё не взошло, и комнату освещали только свечи на алтаре, над которым сияла золотом и пурпуром тангка Амитабхи. Ринпоче вошёл в комнату и трижды простёрся перед алтарем.
Красота, достоинство и уверенность, которыми были исполнены его движения, поразили меня. Никогда я не видела человека, от которого исходило бы ощущение такого глубокого спокойствия и такой мощной духовной силы. В этот первый мой визит Трунгпа Ринпоче не только оказал мне помощь в моей научной работе и воодушевил на её продолжение, но и каким-то таинственным образом, несколькими словами, пробудил во мне интуитивное постижение истинного духовного значения тантры.
Примерно через год Ринпоче уехал в Америку, а спустя ещё год я последовала за ним. В 1971 году он провёл три семинара на темы, связанные с «Тибетской книгой мёртвых». Один из них стал основой комментария к нашему английскому переводу этого текста, а другие два позднее он опубликовал в книге «За пределы безумия» (Transcending Madness. Shambhala, 1992). Во время интенсивных занятий по методике «Уроки Шамбалы» ученики Ринпоче нередко испытывали необычайные переживания. Когда он открывал нам глубинный смысл бардо и шести миров существования, многие из нас стремительно, как на «русских горках», проносились через эти состояния сознания, и на пиках напряжённости наше восприятие на какой-то миг полностью раскрывалось. Яркие, эмоциональные образы шести миров, просветлённые качества пяти родов будд и даже процесс умирания, за которым следуют смерть и встреча с пустотой и сиянием, становились для нас на это краткое время чем-то несравненно большим, нежели просто прекрасные и глубокие метафоры. Это было и страшно, и чудесно: весь мир на мгновение преображался до неузнаваемости.
На семинаре, который теснее других был связан с текстом «Тибетской книги мёртвых», Трунгпа Ринпоче пользовался тибетской ксилографией, а его ученики вынуждены были довольствоваться единственной существовавшей на тот момент английской версией - переводом Кази Дава-Самдупы под редакцией У.Й. Эванса-Венца. Несмотря на глубокое уважение и благодарность к этим исследователям-первопроходцам, опубликовавшим не только этот, но и ряд других важнейших текстов, Трунгпа Ринпоче не считал совершенным их перевод «Тибетской книги мёртвых». Вот почему он предложил мне совместно с ним перевести этот текст заново. Первое издание этого нового перевода вышло в издательстве «Шамбала Пабликейшнз» («Shambhala Publications») в 1975 г.